По главной улице с оркестром

Жаль всё-таки, что в нашей библиотеке нет отдельного фонда фотодокументов. Однако иногда в каких-то пыльных папочках в потаённых закоулочках можно найти кое-что интересное.



Судя по всему, заканчивается строительство здания управления внутренних дел (архитектор Г. И. Спиридонов). Значит, фотография сделана где-то в 1954 году. Пр-т Ленина еще назывался ул. Фокина. Первомайская демонстрация.
Под катом нынешняя Театральная площадь с разных ракурсов и здание БГИТА. Все фото 1950-х гг.




Государственный драмтеатр (архитектор С. Ф. Скворцов). Реконструкция конца 1940-х гг.



Перекресток тогдашних улиц Фокина и Ленина (позже они обменялись названиями и одна приобрела статус проспекта).







Здание Дома Советов (архитектор А. З. Гринберг. 1925-27 г.)



Здание Лесохозяйственного института (после многочисленных переименований решили в итоге обозвать институт Брянской государственной инженерно-технологической академией). Здание расположено на углу улиц Советской и Фокина (сегодня соответственно - б-р Гагарина и пр-т Ленина). Первоначально это был Дом Банков и промышленности (архитектор А. З. Гринберг. 1929 г.).

"Одесский" брянский персонаж

Хорошая новость для тех, кому полюбились Заметки брянского старожила
Оказывается, что тот цикл из семи статей стал лишь началом сотрудничества Наума Непомнящего с газетой "Брянское время". Когда я работала над историей "Божьей коровки", Наум Непомнящий передал мне не только фотографии, но и вырезки из газет со своими статьями.
Сегодня я опубликую статью о человеке, который стал легендой послевоенного Брянска, хотя и не был никаким героем или передовиком производства. Речь идет о фотографе Фиме Маковском, о котором уже упоминалось в одной из заметок. В том, что люди старшего поколения его очень хорошо помнят, я убедилась буквально на днях, случайно услышав воспоминания одного из читателей, которыми он делился с сотрудницей отдела абонемента.
"Одесским" персонажем я назвала Маковского потому, что его чувство юмора не уступило бы даже чувству юмора знаменитой тети Симы из Одессы. Не знаю, существовала ли эта женщина на самом деле или это собирательный образ, а вот Фима Маковский жил в Брянске и запомнился многим именно своим веселым нравом и неунывающим характером.

Фима Маковский

Каждый входящий на рынок через центральный вход при всем желании не мог разминуться с растопырившейся прямо на проходе деревянной треногой. Над треногой, предупреждая возможные сомнения, красовалась рукописная табличка с категоричной надписью "ФОТОГРА­ФИЯ-ПЯТИМИНУТКА". Рядом на видавшей виды табуретке покачивал­ся эмалированный тазик с косячком плавающей поверху готовой продук­ции. Хлопотал тут невысокий, худоща­вый, с блестящей золотом фиксой во рту, хозяин "пятиминутки" Фимка Ма­ковский.
Вокруг треноги всегда кучкова­лись клиенты, фарцовщики, мазурики и просто охочие до зрелища зеваки. Фимка не столько работал, сколько давал представ­ление.
Фимка как падишах воссе­дал на табуретке. Время от времени, помешивая пожел­тевшим от химикатов пальцем в тазике, он непринужденно за­зывал клиентов:
- Мальчики, девочки, граждане, дамочки! Делайте портреты на паспорта и анкеты, на пропуска и дипломы, в семейные аль­бомы...

Письма с кордона. Письмо восьмое.

В краю непуганых браконьеров
Нынешней весной в березняке рядом с кор­доном я заметил пробегаю­щего волка. Вечером загнал кур в сарай, хотя обычно они ночуют на заборе, и решил поставить в конюшню коня. Но конь Уаз имел о волчьей опасности свое мнение и сбе­жал пастись в лес. Поймать его я не сумел и отправился спать.

Сон не приходил, сколько я ни считал до ста и об­ратно. Все думалось, что вол­ки  уже ужинают глупым Уазом, а он скотина казен­ная, подотчетная. Часа в два ночи я взял краюху хлеба, уздечку и отправится на по­иски. Луны не было. Звезды заволокло плотным слоем об­лаков. Я шел по тропинке, прислушивался, иногда звал. Наконец услышал, как по­трескивают ветки: Уаз шел навстречу. Не доходя метров десять, он остановился, тя­жело, по-человечьи, вздохнул. Я расправил уздечку, чтобы можно было без задержки накинуть ее и, протягивая хлеб, стал подходить к коню. Когда уже отчетливо было слышно его дыхание, и я хо­тел схватить за гриву, Уаз развернулся и пошагал в ча­щу. Я было сунулся за ним, но ветки неожиданно тыка­лись в лицо, жестко скользили по шее. Пришлось вернуться на тропинку. Зло на «травя­ной мешок» было так вели­ко, что, вернувшись домой, я спокойно заснул.

Наутро по следам я уви­дел, что чуть было не наки­нул уздечку на... лося. Он да­леко не ушел, стоял в том же загущенном осиннике. Но встреча не порадовала: пе­редняя нога зверя чуть по­выше копыта была раздроблена пулей, из воспаленной раны виднелись кости. Животное было обречено на гибель. Так, бывая в лесу практичес­ки ежедневно, я повстречал единственного за последние три года лося. А ведь не так давно было время, когда ред­ко какой выход в лес обхо­дился без встречи с лосями.

Письма с кордона. Письмо седьмое.

Охи, ахи и лесные страхи
И чего только не услышишь о змеях в окрест­ных селах: 
- и что гадюки могут через рот залезть в спящего человека и жить внутри;
- и что разъяренные змеи огромными прыжками гоняются за грибниками и метают в них крошечных ядовитых змеят;
- и что ужаленный медянкой человек  умрет через столько часов, сколько лет он прожил;
- и что если перебить сливня на две половины, то каждая будет самостоятельно ползать и смертельно кусать;
- и что корову раздует, если она съест на выгоне змеиную шкуру;      
- и что если хочешь, чтобы убитая змея не ожила, бить ее надо непременно сырым осиновым колом...

Но все наши местные фантазии просто блекнут перед уверениями Аристотеля, что язык раздвоен на две части единственно с целью доставить лакомкам-змеям двойное удовольствие во время принятие пищи.

Ни один класс животных не окружен таким огромным количеством вымыслов, никому от человека не достается столько ненависти и бед, как пресмыкающимся.

Среди брянских зубров раскол

Письма с кордона. Письмо шестое.

Хотя не будет сделано выстрела

Когда долго наблюдаешь из скрадка за жизнью какой-нибудь птицы или зверя, то невольно становишься свидетелем мно­гих посторонних событий, происходящих рядом.

Так и в этот раз, фотогра­фируя зимородков у их норы, я видел, как шныряла в поисках мышей ласка, как на упавшем в воду дубе «заго­рал» уж, как однажды на той стороне Неруссы пробежали по песчаной косе, играясь на ходу, две молодые выдры. В бинокль я наблюдал за куликами-зуйками. Они отложили четыре яйца прямо в песча­ную ямку и по очереди наси­живали их. Между ними даже выходили ссоры за  право греть кладку.

Звери и птицы вели себя безмятежно, пока не кончил­ся комариный сезон и на ре­ке не появились туристы. О том, что приближаются люди, я догадывался задолго до того, как слышал голоса и за­мечал байдарки. Животные узнавали об опасности издале­ка, их предупреждали тре­вожные крики ласточек-бере­говушек, колония которых была за полкилометра выше по реке. Услышав про опас­ность, бродящая по косе цапля настораживалась и взлетала, тяжело хлопая кры­льями. Зимородок тоже неохотно покидал свою коряжку у норы. Зуек, насиживающий кладку, вжимался в песчаное свое гнездо. Последним за­мечал людей уж. Он неловко плюхался с дерева в воду, подплывал к подмытым кор­ням вербняка и забивался в них. Река становилась пустын­ной. Проплывали байдарки.  Иногда можно было услы­шать, что люди вслух восхи­щаются красотой природы. Животные успокаивались и возвращались на свои излюб­ленные места лишь когда го­лоса стихали за поворотом. Но в июле люди плывут слиш­ком часто…

Брянских зубров выпустили на волю

Правда, случилось это еще дней 10 назад. Ролик только вчера попался на глаза. Не знала, что телеканал "Брянская губерния" на You-Tube выкладывает новостные сюжеты.



Под катом два октябрьских видео того же телеканала о прибытии зубров в заповедник "Брянский лес".
(Некоторые персонажи в видеосюжетах на мой субъективный взгляд абсолютно лишние :) А звери потрясающе красивые.