25 апреля 1959 года. Брянск. Кинотеатр «Октябрь». 23 часа.
Понятно — в войну. Ожидание опасности, ожидание смерти страшны сами по себе, но все-таки как-то исподволь готовят человека пережить испытание.
Здесь же случилось иное. Произошло страшное, к чему большинство из пятисот пятидесяти празднично одетых людей в кинотеатре не были и не могли быть готовы. В первые секунды, когда, ломаясь, как карандаши, начали падать вниз деревянные балки, когда осыпался, обламываясь плитами, потолок, многие действовали не разумом, а инстинктом.
Мужчина-фронтовик успел крикнуть, видя оседающий потолок: «Головы вниз!» И кто услышал его, кто понял услышанное, в большей части даже засыпанные под дубовыми стульями, спаслись.
Другие бросились по чужим ногам к стенам, в проходы. Как они успели добежать, выскочить, они и сами не могут объяснить. Но здесь, за колоннами, они уцелели.
Зоя Новолаева, тогда студентка, рассказывала, что выскочила, потеряв туфлю. Так и пропала Зоина туфля. Зоя каким-то чудом выбралась из своего девятого ряда. Но успели не все. Из их большой компании, собравшейся в кино, погибли двое.
Заваленная Антонина Выходцева, врач, там, меж стульев, услышала мужской голос. Потом вспомнила, что это был знакомый работник УВД: «Спокойно, товарищи. Нас завалило. Нас будут спасать». Но, не дожидаясь никого, она сумела выползти наружу. Не меж рядов даже, а под стульями.
Рада Кудрина, врач, сумела каким-то образом выковырять штукатурку и освободить придавленную руку. Вера Грабовская говорит, что подруге ее, которая сидела рядом, удалось выбраться по плитам поверху, а сама она какими-то норами выбралась понизу. Одна из свидетельниц рассказывает: «Я лезла под плитами туда, откуда тянуло сквозняком и где должны быть двери. И тут меня кто-то схватил сзади за плечи, за пальто. Я увидела ужасные глаза женщины, раздавленной балкой. Она не отпускала меня и требовала ее откопать, но я, даже если б хотела, не смогла бы этого сделать. И я вырвалась из этих рук, буквально вылезла из своего пальто».
Многие вспоминают, что даже стонов, криков, просьб о помощи вначале, в первые секунды, не было.
Вначале была тишина. И эту страшную тишину многим из очевидцев не дано забыть никогда.
Иде Слуцкой — она была в кино с двумя подругами — посчастливилось. Ее в предпоследнем ряду спасла будка управления. Плита упала боком. Откашлявшись от шлаковой пыли, она сумела вылезти в какую-то дыру. Как и у всех, у нее было одно желание: бежать! Очевидно, она выбралась среди первых, так как в фойе у телефона увидела только одного окровавленного парня. Все телефоны спутались в голове. И монетки не было. Они позвонили «01» и вызвали пожарных. Именно пожарный потом вынес на руках ее подругу Милу.
Учительница Людмила Мудрова не помнит, как выбралась. Прямо на улице, у дверей, она потеряла сознание. Но бывают же такие совпадения: в этот час у кинотеатра ее ученик по фамилии Петухов назначил свидание девушке. Увидел какую-то женщину в известке и угле на земле, перевернул на спину и узнал свою учительницу. Он понесся к кондитерскому магазину напротив. Магазин был закрыт, но окна светились — уборщица домывала полы.
Он вернулся со стаканом воды сюда, к кинотеатру, и стал лить эту воду на лицо. «Тогда я поняла, что мне льется вода на лицо. Я очнулась».
Самой чудовищной странностью и несообразностью в первые минуты было то, что здесь, в темноте и грязи, задыхались и умирали люди, а с улицы доносилась музыка из парка, ехали мимо машины, ярко светились огни.
Метались люди, в темноте выкликивая близких. Еще только ехали к кинотеатру пожарные, туда, где вовсе не было пожара. Еще звонил дежурный из райотдела милиции на дом первому секретарю Советского райкома Федору Костину, произнеся странные слова: «Рушится кинотеатр «Октябрь». Не обвалился, а именно «рушится». И как непонятно, необъяснимо было происходящее - почему, например, потолок упал, а стены еще держатся, — так неясно было, как дальше действовать и чего ожидать...
Федор Костин вспоминает, что он только домой пришел с работы, даже не разделся, когда позвонили из милиции. Он жил неподалеку, на той же улице, и в кинотеатре из официальных властей оказался первым.
Ф. Костин: «В фойе я увидел Панкова, директора кинотеатра. Он был в ужасном состоянии. «Федор Александрович! Обвалился потолок. А я ведь все билеты продал и даже на приставные места разрешил продавать». Я спросил: «Что предпринято?» Он ответил, что пока ничего. И тогда я прямо из кинотеатра позвонил в воинскую часть, вызвал солдат, а потом уже Голубеву, первому секретарю горкома. Прошло, не знаю, десять — пятнадцать минут, и приехали Голубев с Петуховым, первым секретарем обкома. Голубев стал начальником штаба на происшествии, а я его заместителем.
По тревоге ПВО подняли всех врачей. С первых минут стало ясно, что погибших и раненых много, очень много, что случилось великое несчастье.
На машине я мотался всю ночь: по больницам, гостиницам. Освобождал койки, чтобы было, где разместить пострадавших. Первое впечатление от катастрофы было очень тяжелое».
Георгий Ермольев, следователь облпрокуратуры (потом он вел расследование по катастрофе в кинотеатре «Октябрь») говорит, что в начале двенадцатого он вместе с Дубининым, начальником Брянского управления КГБ, были на месте. В кабинете Панкова провели первый допрос. «Панков был совершенно убитый. Он растерянно отвечал, что не знает, почему рухнул потолок».
Об этом первом получасе после катастрофы вспоминают всякое. Ермольев заявляет, что все последующие слухи о мародерстве в первые минуты — минуты всеобщей растерянности — ничем официально не подтверждены. Этого не было. Однако, как свидетельствует В. Мишина — она оказалась поблизости у кинотеатра до того, как его оцепили солдаты, — у кинотеатра крутилось несколько блатных. Откуда они только взялись? Может, с танцев? Несколько человек, бывших там, говорили мне, что видели каких-то людей, лазающих по обломкам. Зоя Новолаева помнит двух или трех мужчин в белых халатах (почему?), которые не помогали пострадавшим. Сняли золотые часы у Черкашиной. Сняли часы у знакомой Новолаевой. Она потом рассказывала, как увидела ЕГО ползущего по плитам. Мародер сдирал с ее руки часы, а рядом лежал мертвый муж, она от ужаса даже не могла кричать.
Рассказывает, что одного из «этих» будто бы солдат ударил саперной лопаткой. Говорят, что некто на чужой беде добыл себе состояние. Последнее — скорее всего, слухи, но, похоже, что любители легкой наживы все-таки были. Стервятники скорее всех чуют беду. Их появление вызывает оторопь и изумление: как можно? Как же так? Но они были отогнаны, исчезли, когда помощь пришла, и началось организованное спасение пострадавших.
Этим молоденьким солдатам, чьих имен никто не знает и не помнит, в течение нескольких часов пришлось вытаскивать из-под обломков сотни мертвых и живых. Фельдшер Людмила Деркач с доктором Тепляковым приехали из Бежицкой «Скорой». Она утверждает, что при ней погиб солдат, наткнувшись на оголенный провод. «Я никогда не видела такого несчастья. Да и сколько мне было тогда — двадцать три. Была горячка, и действовали мы механически. Я почти ничего не запомнила, кроме крови, разбитых рук, ног, лиц. Описать невозможно. Мы не в силах были перевязывать пострадавших. Забирали их у солдат. Накладывали жгуты при сильных кровотечениях и везли, клали в горбольнице. У кинотеатра работали врачи со всего города».
Мне говорили: перевозкой раненых занимались пожарные и таксисты, в спасательных работах участвовали друзья, близкие попавших под обвал.
Бензорезчик с дормаша Виктор Митин (22 года) у кинотеатра встретил директора завода Руднева. Навстречу бежали белые от извести люди. Митин попросил директора дать разрешение взять на заводе бензорез и баллон с кислородом. Назад вернулся на грузовике и где-то до двух часов один резал стяжки, соединявшие балки. У солдат-то, кроме лопат, ничего не было... «Я помню только, что резал и резал, а солдаты поднимали балки и вытаскивали людей».
В горбольнице командовала зав. хирургическим отделением Наталья Худякова. Привезенными из кинотеатра был устлан вестибюль и коридоры. Врачей, медсестер не хватало. Худякова сказала медсестре вызвать Выходцеву, а та показала ей: Выходцева сама сидела в очереди на перевязку.
Сама пришла в больницу медсестра - я не знаю ее имени. У нее была раздавлена грудная клетка, и было непонятно, как она вообще могла сделать хоть шаг. Через день она умерла.
Врач Кудрина говорит, что, наскоро перебинтовав изуродованную руку, стала помогать раненым, потом вышла подышать на крыльцо и упала в обморок.
Откуда они брали мужество и силы?
Мужу Гришаниной показали убитую жену, но он не поверил и всю ночь обходил больницы — областную, военный госпиталь, железнодорожную, искал свою Любу. Алле Беляевой и ее подруге, девчонкам еще, страшно изуродовало ноги. Беляева была засыпана полностью. Ее смогли вытащить, лишь распилив и приподняв балку.
Ночью приехал из командировки Слюняев, зам. начальника управления культуры. За оцепление его не пустили: «Домой идите». В кинотеатре погибла его дочь с женихом. Они собирались расписаться 2 мая. Офицер милиции Мельников свою жену Тер-Аванесову опознал по косе.
Мне рассказывали, что хирург Худякова не уходила из больницы шесть дней. Всех пострадавших, не разбирая, первым делом на носилках тащили в рентгенкабинет. Как там оказался районный прокурор Семенович? Неизвестно, кому он закричал: «Распорядитесь! Ну кого они несут? Тут же одни мертвые...»
Это была страшная ночь. Толпы родственников по больницам разыскивали своих. Сколько судеб было сломано в эту ночь, сколько надежд перечеркнуто!
Рано утром в воскресенье фабрика «Десна» получила особое задание — делать гробы. По городу продолжали ползти слухи самые невероятные. Сестра Маши Фирсовой узнала о несчастье в ту же ночь по «вражьему голосу». Позвонила из Смоленска: «Что у вас?» Мать успела ответить, что Маша попала под обвал, и тут же их разъединили.
В «Брянском рабочем» в то время существовала рубрика «Вчера в Брянске». В воскресном номере газеты в этой рубрике рассказывалось, что: «...тысячи трудящихся города приняли, вчера участие в работах по благоустройству...», «...вчера в Доме культуры облпромсовета состоялся диспут на тему «В чем счастье советского человека».
Правда, в кинорекламе уже не, объявлялось о новых фильмах в кинотеатре «Октябрь». Вот и все. Открывался номер заметкой «Хорошее настроение»...
Понятно — в войну. Ожидание опасности, ожидание смерти страшны сами по себе, но все-таки как-то исподволь готовят человека пережить испытание.
Здесь же случилось иное. Произошло страшное, к чему большинство из пятисот пятидесяти празднично одетых людей в кинотеатре не были и не могли быть готовы. В первые секунды, когда, ломаясь, как карандаши, начали падать вниз деревянные балки, когда осыпался, обламываясь плитами, потолок, многие действовали не разумом, а инстинктом.
Мужчина-фронтовик успел крикнуть, видя оседающий потолок: «Головы вниз!» И кто услышал его, кто понял услышанное, в большей части даже засыпанные под дубовыми стульями, спаслись.
Другие бросились по чужим ногам к стенам, в проходы. Как они успели добежать, выскочить, они и сами не могут объяснить. Но здесь, за колоннами, они уцелели.
Зоя Новолаева, тогда студентка, рассказывала, что выскочила, потеряв туфлю. Так и пропала Зоина туфля. Зоя каким-то чудом выбралась из своего девятого ряда. Но успели не все. Из их большой компании, собравшейся в кино, погибли двое.
Заваленная Антонина Выходцева, врач, там, меж стульев, услышала мужской голос. Потом вспомнила, что это был знакомый работник УВД: «Спокойно, товарищи. Нас завалило. Нас будут спасать». Но, не дожидаясь никого, она сумела выползти наружу. Не меж рядов даже, а под стульями.
Рада Кудрина, врач, сумела каким-то образом выковырять штукатурку и освободить придавленную руку. Вера Грабовская говорит, что подруге ее, которая сидела рядом, удалось выбраться по плитам поверху, а сама она какими-то норами выбралась понизу. Одна из свидетельниц рассказывает: «Я лезла под плитами туда, откуда тянуло сквозняком и где должны быть двери. И тут меня кто-то схватил сзади за плечи, за пальто. Я увидела ужасные глаза женщины, раздавленной балкой. Она не отпускала меня и требовала ее откопать, но я, даже если б хотела, не смогла бы этого сделать. И я вырвалась из этих рук, буквально вылезла из своего пальто».
Многие вспоминают, что даже стонов, криков, просьб о помощи вначале, в первые секунды, не было.
Вначале была тишина. И эту страшную тишину многим из очевидцев не дано забыть никогда.
Иде Слуцкой — она была в кино с двумя подругами — посчастливилось. Ее в предпоследнем ряду спасла будка управления. Плита упала боком. Откашлявшись от шлаковой пыли, она сумела вылезти в какую-то дыру. Как и у всех, у нее было одно желание: бежать! Очевидно, она выбралась среди первых, так как в фойе у телефона увидела только одного окровавленного парня. Все телефоны спутались в голове. И монетки не было. Они позвонили «01» и вызвали пожарных. Именно пожарный потом вынес на руках ее подругу Милу.
Учительница Людмила Мудрова не помнит, как выбралась. Прямо на улице, у дверей, она потеряла сознание. Но бывают же такие совпадения: в этот час у кинотеатра ее ученик по фамилии Петухов назначил свидание девушке. Увидел какую-то женщину в известке и угле на земле, перевернул на спину и узнал свою учительницу. Он понесся к кондитерскому магазину напротив. Магазин был закрыт, но окна светились — уборщица домывала полы.
Он вернулся со стаканом воды сюда, к кинотеатру, и стал лить эту воду на лицо. «Тогда я поняла, что мне льется вода на лицо. Я очнулась».
Самой чудовищной странностью и несообразностью в первые минуты было то, что здесь, в темноте и грязи, задыхались и умирали люди, а с улицы доносилась музыка из парка, ехали мимо машины, ярко светились огни.
Метались люди, в темноте выкликивая близких. Еще только ехали к кинотеатру пожарные, туда, где вовсе не было пожара. Еще звонил дежурный из райотдела милиции на дом первому секретарю Советского райкома Федору Костину, произнеся странные слова: «Рушится кинотеатр «Октябрь». Не обвалился, а именно «рушится». И как непонятно, необъяснимо было происходящее - почему, например, потолок упал, а стены еще держатся, — так неясно было, как дальше действовать и чего ожидать...
Федор Костин вспоминает, что он только домой пришел с работы, даже не разделся, когда позвонили из милиции. Он жил неподалеку, на той же улице, и в кинотеатре из официальных властей оказался первым.
Ф. Костин: «В фойе я увидел Панкова, директора кинотеатра. Он был в ужасном состоянии. «Федор Александрович! Обвалился потолок. А я ведь все билеты продал и даже на приставные места разрешил продавать». Я спросил: «Что предпринято?» Он ответил, что пока ничего. И тогда я прямо из кинотеатра позвонил в воинскую часть, вызвал солдат, а потом уже Голубеву, первому секретарю горкома. Прошло, не знаю, десять — пятнадцать минут, и приехали Голубев с Петуховым, первым секретарем обкома. Голубев стал начальником штаба на происшествии, а я его заместителем.
По тревоге ПВО подняли всех врачей. С первых минут стало ясно, что погибших и раненых много, очень много, что случилось великое несчастье.
На машине я мотался всю ночь: по больницам, гостиницам. Освобождал койки, чтобы было, где разместить пострадавших. Первое впечатление от катастрофы было очень тяжелое».
Георгий Ермольев, следователь облпрокуратуры (потом он вел расследование по катастрофе в кинотеатре «Октябрь») говорит, что в начале двенадцатого он вместе с Дубининым, начальником Брянского управления КГБ, были на месте. В кабинете Панкова провели первый допрос. «Панков был совершенно убитый. Он растерянно отвечал, что не знает, почему рухнул потолок».
Об этом первом получасе после катастрофы вспоминают всякое. Ермольев заявляет, что все последующие слухи о мародерстве в первые минуты — минуты всеобщей растерянности — ничем официально не подтверждены. Этого не было. Однако, как свидетельствует В. Мишина — она оказалась поблизости у кинотеатра до того, как его оцепили солдаты, — у кинотеатра крутилось несколько блатных. Откуда они только взялись? Может, с танцев? Несколько человек, бывших там, говорили мне, что видели каких-то людей, лазающих по обломкам. Зоя Новолаева помнит двух или трех мужчин в белых халатах (почему?), которые не помогали пострадавшим. Сняли золотые часы у Черкашиной. Сняли часы у знакомой Новолаевой. Она потом рассказывала, как увидела ЕГО ползущего по плитам. Мародер сдирал с ее руки часы, а рядом лежал мертвый муж, она от ужаса даже не могла кричать.
Рассказывает, что одного из «этих» будто бы солдат ударил саперной лопаткой. Говорят, что некто на чужой беде добыл себе состояние. Последнее — скорее всего, слухи, но, похоже, что любители легкой наживы все-таки были. Стервятники скорее всех чуют беду. Их появление вызывает оторопь и изумление: как можно? Как же так? Но они были отогнаны, исчезли, когда помощь пришла, и началось организованное спасение пострадавших.
Этим молоденьким солдатам, чьих имен никто не знает и не помнит, в течение нескольких часов пришлось вытаскивать из-под обломков сотни мертвых и живых. Фельдшер Людмила Деркач с доктором Тепляковым приехали из Бежицкой «Скорой». Она утверждает, что при ней погиб солдат, наткнувшись на оголенный провод. «Я никогда не видела такого несчастья. Да и сколько мне было тогда — двадцать три. Была горячка, и действовали мы механически. Я почти ничего не запомнила, кроме крови, разбитых рук, ног, лиц. Описать невозможно. Мы не в силах были перевязывать пострадавших. Забирали их у солдат. Накладывали жгуты при сильных кровотечениях и везли, клали в горбольнице. У кинотеатра работали врачи со всего города».
Мне говорили: перевозкой раненых занимались пожарные и таксисты, в спасательных работах участвовали друзья, близкие попавших под обвал.
Бензорезчик с дормаша Виктор Митин (22 года) у кинотеатра встретил директора завода Руднева. Навстречу бежали белые от извести люди. Митин попросил директора дать разрешение взять на заводе бензорез и баллон с кислородом. Назад вернулся на грузовике и где-то до двух часов один резал стяжки, соединявшие балки. У солдат-то, кроме лопат, ничего не было... «Я помню только, что резал и резал, а солдаты поднимали балки и вытаскивали людей».
В горбольнице командовала зав. хирургическим отделением Наталья Худякова. Привезенными из кинотеатра был устлан вестибюль и коридоры. Врачей, медсестер не хватало. Худякова сказала медсестре вызвать Выходцеву, а та показала ей: Выходцева сама сидела в очереди на перевязку.
Сама пришла в больницу медсестра - я не знаю ее имени. У нее была раздавлена грудная клетка, и было непонятно, как она вообще могла сделать хоть шаг. Через день она умерла.
Врач Кудрина говорит, что, наскоро перебинтовав изуродованную руку, стала помогать раненым, потом вышла подышать на крыльцо и упала в обморок.
Откуда они брали мужество и силы?
Мужу Гришаниной показали убитую жену, но он не поверил и всю ночь обходил больницы — областную, военный госпиталь, железнодорожную, искал свою Любу. Алле Беляевой и ее подруге, девчонкам еще, страшно изуродовало ноги. Беляева была засыпана полностью. Ее смогли вытащить, лишь распилив и приподняв балку.
Ночью приехал из командировки Слюняев, зам. начальника управления культуры. За оцепление его не пустили: «Домой идите». В кинотеатре погибла его дочь с женихом. Они собирались расписаться 2 мая. Офицер милиции Мельников свою жену Тер-Аванесову опознал по косе.
Мне рассказывали, что хирург Худякова не уходила из больницы шесть дней. Всех пострадавших, не разбирая, первым делом на носилках тащили в рентгенкабинет. Как там оказался районный прокурор Семенович? Неизвестно, кому он закричал: «Распорядитесь! Ну кого они несут? Тут же одни мертвые...»
Это была страшная ночь. Толпы родственников по больницам разыскивали своих. Сколько судеб было сломано в эту ночь, сколько надежд перечеркнуто!
Рано утром в воскресенье фабрика «Десна» получила особое задание — делать гробы. По городу продолжали ползти слухи самые невероятные. Сестра Маши Фирсовой узнала о несчастье в ту же ночь по «вражьему голосу». Позвонила из Смоленска: «Что у вас?» Мать успела ответить, что Маша попала под обвал, и тут же их разъединили.
В «Брянском рабочем» в то время существовала рубрика «Вчера в Брянске». В воскресном номере газеты в этой рубрике рассказывалось, что: «...тысячи трудящихся города приняли, вчера участие в работах по благоустройству...», «...вчера в Доме культуры облпромсовета состоялся диспут на тему «В чем счастье советского человека».
Правда, в кинорекламе уже не, объявлялось о новых фильмах в кинотеатре «Октябрь». Вот и все. Открывался номер заметкой «Хорошее настроение»...
Юрий Фаев
Газета "Брянское время", 1992 г., № 10
Комментариев нет:
Отправить комментарий